Черный Остров. Поселок городского типа на Украине. 974 жителя. Название мрачное. Неспроста.

В русской википедии о Черном Острове скупая, малозначимая, отрывочная информация. Население, местоположение, получение магдебургского права с 1556 года (сам городок основан в 1370), всего одна строка о промышленности (уже бывшей),  упомянуты двое известных людей, связанных с городком – скульптор итальянец Бачелли и польский историк Пшесдецкий. Все.

Украинская Википедия намного добрее по отношению к поселку городского типа Чо́рний О́стрів. Пространно рассказывается история его основания, как казацкого укрепления на острове посреди Южного Буга, возникновения названия «Черный Городок» из-за прошедшей там эпидемии «черной болезни» – чумы. Черный Городок переименовали потом в Черный Остров.

Затем затейливая позднесредневековая и ренессансная история восточно-европейского городка – магдебургское право, войны между Войском Польским и казачьими вольными бандами, список польских панов-аристократов, владевших землями Черного Острова. Каменецкие, Вишневецкие… рассказ о уже не существующем ныне роскошном замке Пшесдецких. Долгий рассказ с описанием роскошных дворцовых  покоев. 856 православных жителей в 1545 году, 9300 жителей к началу ХХ века. В 10 раз больше нынешнего. Ярмарки – ежегодные, ежемесячные, еженедельные – у здания ратуши с его двойными колоннами (сегодня этот красивый дом находится в ужасном, аварийном состоянии).

Потом страницы боевой славы войск УНР и польской армии: сражение с конницей Буденого. Незалежная Украина – новые герои. Новое время. В советские времена история этого периода писалась совсем иначе.

Далее мы узнаем, что в Черном Острове бывал Ференц Лист, гостивший неделю у хлебосольных Пшесдецких. Что жил там баснописец всея Украины Леонид Глебов. Все это век XIX.

Отдельный прекрасный рассказ о покойной дочери хозяина имения Лауре, чье великолепное надгробье находится в Каменец-Подольском соборе. Достойная страница истории. Прекрасная история о прекрасной молодой женщине.

Аграрный лицей, футбольная команда… вот и закончена статья. Ничего больше.

Вспомнилось…

Когда моя, ныне покойная, мама, была маленькой девочкой, она принесла в дом со двора незнакомое слово «жидовка». Долго смеялась чудному слову, спросила свою собственную мать, что это за такие мерзкие людишки – жидочки, и как их земля носит. Дети впитывают как губка все, что слышат, что взять с ребенка?

«ТЫ – ЖИДОВКА», — воскликнула мать моей матери, Хая-Лея Фримерштейн, да будет благословенна память ее.

Сколько родителей-евреев на подобный вопрос детей начинали в те непростые времена ёжиться, мычать, рассказывать какие-то благоглупости об интернационализме, иногда говорить «ну и я, твой родитель, тоже, в общем-то, еврей…» Извиняющимся голосом. За что получали от детей своих в лицо: «Ну и ты жид». А потом дети понимали – быть евреем стыдно. Все это унижение было. Возникло после Второй мировой войны, и продолжалось долго. Очень долго.

Но не такой матерью была Хая-Лея Фримерштейн, светлая память ей. Она не была «робкой еврейкой», и она, простая еврейская женщина, до последних минут своей жизни не забывала о том, кто она, откуда пришли в землю Украины ее предки, и на каком языке говорили они между собой.

«ТЫ – ЖИДОВКА». Маленькая девочка, моя мать, запомнила этот почти срывавшийся в плач, голос своей матери на всю жизнь. «ТЫ – ЖИДОВКА»!!! А затем она рассказала об этом мне, сыну своему.

Пуста украинская Википедия. И все прекрасно в поселке Черный Остров.  Там проживают 974 жителя…

Перед Второй мировой в нем жило 1860 евреев (до революции 1917 года их было еще больше – 2400)! Это было богатое еврейское местечко, и когда автор статьи в Википедии сообщает о ярмарке в Черном Острове – он лукавит, не добавляя, что именно благодаря еврейскому своему населению был Черный Остров милым, зажиточным городком Подолья. Там прадед мой, красивый и добрый, слабый здоровьем, Гершель бен Хаим Фримирштейн сосватал смуглую и черноволосую Брану Каган, Бесю, как звали ее в семье. Беся или Песя, так называла ее моя мама. И добавляла: «они все погибли, и бабушка, и вся ее семья». Но не рассказывала, как. Она не хотела и не могла говорить об этом.
Вот, что известно нам на основе архивных документов Государственного архива Хмельницкой области. Факты. Сухие факты.

7 июля 1941 г. посёлок Черный Остров был оккупирован немецкими войсками.
С первых дней оккупации хозяевами жизни и смерти населения посёлка стали назначенные немецким военным комендантом полицаи из местных коллаборантов во главе с бывшим каменщиком Ярусевичем Петром Осиповичем, 1911 года рождения. Его заместителем был назначен бывший чернорабочий Безносюк Владимир Никифорович, 1912 года рождения. Этих пособников оккупантов местные жители знали как пьяниц и воров, и эти свойства они проявили с первых дней их хозяйничания, которое длилось до конца немецко-фашистской оккупации посёлка. Кровавая деятельность местных полицаев во главе с названными предателями началась с проведения регистрации всех евреев, проживавших в Чёрном Острове. На учёт было взято 1360 человек. С первых дней оккупации всех трудоспособных людей сразу же заставили идти на разные работы для немцев и их пособников. Более 200 евреев было депортировано в концлагеря принудительного труда Раково и Лешнив.
27 июля 1941 г. в Чёрный Остров прибыли эсэсовцы из I-го батальона VI армии вермахта, во главе с оберштурмфюрером Биберштейном. По его приказу была проведена облава по всем улицам и домам местечка. Облавой руководил начальник местной полиции Ярусевич П.О. Вместе с ним в облаве на евреев участвовало ещё 20 полицаев. Им удалось схватить около 200 евреев: мужчин, женщин и подростков. Полицаи повели их на окраину посёлка, возле леса, и там их всех расстреляли. Было убито, по рассказам очевидцев, более 180 человек, 20-ти удалось убежать в лес и скрыться.
Оставшиеся в живых были сосредоточены в нескольких домах на окраине местечка. Так было образовано малое еврейское гетто, в котором вначале содержалось за колючей проволокой около 100 человек — стариков, женщин и детей. Из гетто ежедневно гнали на работу евреев с 12-летнего возраста. Некоторых отправляли на строительство шоссейной дороги «Львов-Киев».
Большинство евреев местечка было использовано на принудительных работах для немцев. Но это не спасало их от издевательств и периодических облав, в результате которых арестовывали людей и расстреливали.
Оккупанты и их пособники проявляли изощрённую жестокость. В ноябре 1941 г. в местечко прибыла группа эсэсовцев в сопровождении полицаев во главе с Ярусевичем. Они арестовали группу евреев и случайно находившегося в местечке раввина из соседнего местечка Фельштин. Арестованного посадили в карцер полицейского участка и держали там две недели. Ежедневно полицаи приходили в карцер и избивали узника до полусмерти. Ярусевич и его заместитель объявили старшинам местного гетто, что они освободят раввина, если принесут за него большой выкуп в виде денег и золота. Евреи местечка собрали свадебные кольца и другие изделия из золота и серебра и принесли коменданту-немцу Радкину и его подручным Ярусевичу и Безносюку. После этого арестованного раввина вывели во двор полицейского участка. Там надели на него какой-то лист из жести и все полицаи стали забавляться тем, что палками били по жестяному листу и по голове раввина. Били до тех пор, пока не убили его.
Весной 1942 г. в Чёрный Остров прибыла группа эсэсовцев в сопровождении местных полицаев во главе с Ярусевичем, Безносюком и Грузицким. Они провели облаву и арестовали большую группу евреев. Всех арестованных под охраной полицаев повели в ближайшее село Павликовцы и там, после издевательств и избиений, расстреляли.
Такую же акцию убиения людей провели местные полицаи во главе с Ярусевичем в октябре 1942 г. Местные жители Т.А. Заншевский и И.И. Голубьева в своих показаниях перед представителями Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию зверств оккупантов летом 1944 г. писали: «Осенью 1942 г. начальник немецкой жандармерии Знгельбрехт вызвал в Чёрный Остров всех полицейских района, всего около 80 человек. В 3 часа ночи он приказал им собрать всех евреев из гетто, включая стариков, женщин и детей, согнать их на площадь, погрузить на подводы и отвести в село Павликовцы. Было арестовано и отправлено несколько сот евреев. В селе Павликовцы их всех расстреляли. После этой массовой казни евреев Ярусевич, Безносюк и другие полицаи ходили по всем домам местечка, разыскивая спрятавшихся с помощью добрых людей в укрытиях, ямах и бункерах. Некоторым евреям удалось при помощи добрых людей укрыться в подвалах домов, стогах сена и других местах. Но это не останавливало бандитов-полицаев. Они тщательно обыскивали каждый дом, ямы и другие укрытия, вылавливая спрятавшихся там людей. Захваченных в облаве и поисках евреев собрали на базарной площади. Оттуда их повели на еврейское кладбище местечка. Обречённых на смерть заставили выложить все имеющиеся у них ценности. После этого повели несчастных группами к выкопанной заранее яме и расстреливали».
(Взято отсюда http://holocaustmuseum.kharkov.ua/didgest-e/didgest-2001/5-2001/blackisland.html )

И к 1944 году от еврейской общины Черного Острова осталось менее 100 человек. Это были те, кого призвали в ряды РККА, те, кто успел эвакуироваться до прихода немецких войск – как моя бабушка Хая-Лея Фримершейн, как ее брат – Александр Фримерштейн… остальные приняли свою смерть, испив чашу ее до дна. «Аль Кидуш а-Шем», как принято у нас, евреев, говорить. Слава Господня пребудет с ними.

И когда говорила моя бабушка матери моей «ТЫ ЖИДОВКА!» – вместе с моей бабушкой воскликнули тысячей голосов из глубины проклятой, политой еврейской кровью земли Черного Острова ее предки. Мать, еще нестарая и все еще красивая вдова Брана-Песя Фримерштейн, брат ее Миша, с женой и четырьмя детьми и ее самый младший сын, маленький Иегуда, мой двоюродный дед, семи лет от роду, оставшийся семилетним навечно. О чем думали вы, ведомые осенней ночью последнего вашего 1942 года к расстрельной яме? Что говорили вы друг-другу? Я никогда не осмелюсь думать об этом. Древний, как мир, ужас поднимается ко мне из глубины лет, давит на грудь и стесняет сердце, выжимая на глаза слезы. Нет сил дышать. Словно меня, еще живого, засыпают землей вместе с вами! Словно я, среди вас, иду, держа за ручку маленького Иегуду, моего двоюродного деда, иду, понимая, что мне остается лишь сказать «Шма, Исраэль!» и прикрыть ладонью его глаза, чтобы не увидел смерти своей черноволосый семилетний мальчик. Евреи, истребленные на сдобренной еврейской кровью и засыпанной еврейскими костями земле Украины! Кто вспомнит вас, если не мы, потомки ваши! Кто придет восстановить разрушенные кладбища? Где ваши синагоги? Что останется от вас через два десятка лет? Ни звука в ответ. И если мы, ваши потомки,  будем помнить о вас, то кто же? Кто вспомнит о праведных и кто не побоится сказать, кем они были и почему их уже нет с нами.

Черный Остров. Сегодня в нем 974 жителя. И серый гранитный, мне по грудь, камень на маленьком еврейском кладбище. На камне черная табличка:

ПАМЯТИ ЖИТЕЛЕЙ МЕСТЕЧКА ЧЕРНЫЙ ОСТРОВ

И больше ничего. Всего пару десятков еврейских надгробий послевоенного времени вокруг.

И лишь если зайти в заросшую кустарником и деревьями глубину, видны поваленные древние памятники еврейских могил, немые свидетельства того, что мы жили здесь когда-то, любили и ненавидели, торговали и тратили деньги, растили детей и старились, умирали… пока нас, как скот, не привели к расстрельной яме, и не падали наши тела друг на друга в черный, жирный чернозем, удобряя его собой.

И услышал я, как муж, одетый в льняные одежды, что был над водами реки, подняв правую и левую руку свою к небесам, клялся Вечноживущим, что к назначенному сроку, к срокам и половине срока, когда полностью сокрушены будут силы народа священного, закончится все это. (Даниэль 12,7)

Лучший ответ убийцам и ненавидящим – жизнь. Мы выжили, мы живем, потомки ушедших в землю. Брана-Песя Фримерштейн! Твои праправнуки живут в городе Иерусалиме, служат в армии, скоро, даст Бог, у них появятся свои дети. А мне остается лишь приезжать на могилы ваши и читать кадиш по вашим душам, невиноубиенные предки мои.